Я наверное, уже сошла с ума от этой разлуки. Я умираю, я погибаю, когда тебя нет рядом! — сказала она.
— Я тоже, Янка. Мы с тобой больше не можем так шутить. Выходи за меня. Мы разводимся и сразу же женимся!
Она вздохнула и ничего не ответила. И тогда какой-то червь сомнения зашевелился в нем: а хочет ли этого она? И он спросил тогда:
— Кто убил Криса? Как это случилось?
— Дюшес… Охранник, помнишь, я тебе про него говорила? — слезы навернулись у нее на глаза.
— Ты хочешь, чтобы я разобрался с ним? Хочешь, я сам придушу эту гниду?
— Нет-нет… — испуганно прошептала она. — Помнишь, ты мне говорил про ненависть? Эта ненависть сама начинает творить страшные вещи. Я не понимаю, как это получилось. Это была ненависть… Я чувствую свою вину. Будто бы это я убила Криса. Я боюсь, что цепочка этого зла бесконечна, ее никак не разорвать. Если мы что-то сделаем с ним, то ужасное, что-то ужасное произойдет… Я чувствую, как это зло витает вокруг, оно вокруг нас! Мне страшно, Олег! Мне страшно, потому что я знаю.
— Что знаешь?
— Я знаю, что Дюшес не жилец. Я видела его… как мертвого… Мне страшно потому, что я знаю то, чего не должна знать. Я никому этого не говорила. Только тебе говорю. Нет, не надо с ним разбираться
— Ну, а меня ты как видишь, как мертвого или как живого? Меня что-то все предупреждают! — ухмыльнулся Игнатьев.
— Не говори так, Олег. Я же говорю тебе, мне страшно. Крис погиб, и вокруг будто сгущается зло.
— Ты устала, Янка, милая. Я тоже устал. Такая паршивая неделя была в Москве. Как хорошо, что я дома. Что я с тобой!
Они выехали за город и свернули на дорогу, ведущую в поселок Ясный.

То была середина июня, томительно-долгие дни летнего солнцестояния. Даже за городом висело неподвижное синеватое марево выхлопных газов. Деревья, растущие вдоль дороги, были покрыты толстым слоем жирной, тяжелой, серой пыли. Земля, давно не видевшая дождя, окаменела, трава пожелтела и пожухла и оставалась зеленой только в тенистых лощинах.
Мы подъехали к дому Олега, он нажал на пульт, железные ворота бесшумно раскрылись, и пропустив машину, также бесшумно сомкнулись позади.