Наверное, часто подвыпивший бродяга просто не понимал, что же это его так неожиданно уронило? Если бы видели меня в такой миг читатели моей газеты! Известный журналист, пишущий на политические темы! Никто бы не поверил, что эта легкомысленная девица на санках — известная в городе журналистка!
С Крисом я чувствовала себя как за каменной стеной. Это было все равно, что ходить по ночной улице с пистолетом. Я никого не боялась — ни хулиганов, ни бандитов, ни маньяков. Я могла гулять с Крисом даже в три часа ночи и знала, что со мной ничего не может случиться. Никогда ни в одной своей собаке я не была так уверена. Достаточно было тихо шепнуть: «Чужой!», и добродушный пес превращался в дьявола. Могло ли его что-нибудь испугать? Не могло. Любая опасность вызывала в нем величайшее возбуждение, и ему было совершенно неважно количество людей, наличие собак, палок или ножа. Аура абсолютного бесстрашия словно веяла над ним, и это ощущали и люди, и собаки. И нам всегда уступали дорогу. Гогочущие подростки сразу же умолкали и расступались. Разъяренные псы даже сворой не осмеливались напасть.
На дрессировочной площадке, куда мы иногда приходили, инструктора тут же отказались его травить. Достаточно было ему лишь один раз в наморднике броситься на парня в толстом ватнике. Опытный травильщик, который привык запросто отбиваться от матерых овчарок и терьеров, был молниеносно сбит с ног одним-единственным ударом, который Крис нанес ему своей обутой в намордник башкой. К тому же бультерьер метил только в голову и шею, совершенно не обращая внимания на руки или ноги.
Постепенно Крис становился легендой. На него приезжали посмотреть из других районов города.
Однажды нам позвонил Алик. Он попросил обязательно прийти на собачью площадку в воскресенье. Он приведет Боба — родного брата Криса, и мы посмотрим, какие у нас получились собаки. Мы с Фаритом знали, что Алик воспитывает однопометников Криса по особой методе, и нам очень хотелось увидеть Боба и может быть, померяться с ним силами.